Как совместить несовместимое

«ВСАДНИК»

Очень динамичная настольная композиция. Подставка - наездник в восточных доспехах, стреляющий излука в невидимого преследователя, и нож - взмыленный, несущийся во весь опор конь являются единым смысловым и скульптурным целым. Композиция монохромна и строга. Коричнево-серая гамма материалов (дамасская сталь, патинированная бронза, чёрное дерево и художественное стекло) уравновешивает стремительность деталей и повествовательность сюжета.

Благодаря грамотному подбору материалов автору удалось добиться зрительного единства и гармонии всех частей композиции. Кажется, что участники этой «пьесы» под названием «Всадник», не могут существовать друг без друга, при этом нож сам по себе - продуман и функционален, при желании может быть использован в качестве рабочего инструмента. Такое сочетание - редкость для кабинетных ножей на подставке.

Антон Турсуков: Жигжит Баирович, скажем честно, про Ваши работы и про Ваш талант написано немало, и думаю, что многим нашим читателям не нужно Вас представлять. Но всё интересно в развитии. Что для Вас сейчас является «проблемой»? Быть может, новый эскиз, быть может - маркетинг?

Жигжит Баясхаланов: «Проблема» это не совсем правильное определение для тех моментов, о которых Вы упомянули, скорее, это этапы развития. Ведь сегодня действительно приходится совмещать в себе автора своих изделий, технолога и маркетолога своей студии. Поверьте мне, это жутко интересно, хотя иногда приходится нелегко...

Приходится на ходу учиться и применять всё, что в моих силах, в деле, как говорится «здесь и сейчас». В частности, организационные вопросы требуют довольно много времени, которого и так не хватает. Была бы возможность, я бы не выходил из мастерской, а делал новые проекты или воплощал те, которые уже имеются. Но это всего лишь наши «хотелки», поэтому будем всё успевать!

АЛ.: Хорошо, давайте по порядку. Вы, как художник, как мастер, идёте своей дорогой, как говорится, от «отцовского порога». А расскажите, пожалуйста, о Ваших учителях. Кто научил Вас мастерству, а кто обучал жизни?

Ж. Б.: К счастью, учителей у меня много, и я всем очень благодарен за то, что мне довелось их встретить в своей жизни. Безусловно, первым мастером и учителем является мои любимый отец, который вовремя увидел мою тягу к творчеству и направил в «правильное русло». Мы с ним прошли первую филигрань, пайку и выколодку. Меня было не остановить, я ночами сидел в мастерской, что-то делал... И тогда отец решил отвезти меня в Бурятию, в город Улан-Удэ, к своему другу Баиру Дамбиеву на всё лето поработать подмастерьем. Вот там началась настоящая работа! То, чем я занимался раньше, было не сравнить с тем, что мы делали и как делали... Подъём в 7 утра и отбой в 12 часов ночи. Это были срочные заказы, и не было возможности пробовать, нужно было всё делать быстро и качественно. И учиться одновременно. Здесь мне посчастливилось принять участие в изготовлении буддийских ступ, которые установлены в Агинском дацане, рядом с местом, где я вырос.

Сейчас я с доброй улыбкой и благодарностью вспоминаю эти времена. Потом было поступление в 24-е училище на кафедру ХОМ, там же в Бурятии. Моим учителем был мастер Владимир Содномович Цыжибон, который научил меня традиционной для бурят чеканке. Наверное, отсюда я и начал свой путь в ножевом деле. Это было для меня новым открытием, новым этапом в жизни. Мы делали ножи и сабли для кинофильмов, шлемы с орлами для шаманов, чеканное панно и многое другое.

Учёба закончилась, но мне хотелось идти дальше, и было принято решение ехать в Санкт-Петербург -город мастеров. Меня порекомендовали Сергею Николаевичу Межову -основателю Мастерской-студии «Межов». Он взял меня на работу, когда мне было 19 лет. Возраст, когда глаза открыты и начинается вполне взрослая жизнь вдали от дома...

Ну тут уже было всё по-взрослому: дисциплина, стабильность, опыт. А мастера - просто фантастика! Один лучше другого, и все просто замечательные люди. Сергею Николаевичу у себя в студии удалось собрать великолепную команду мастеров - это факт! А для меня, молодого парня из глубинки, вообще что-то нереальное. Сегодня я анализирую и понимаю, что это была настоящая школа жизни и мастерства. Я скажу даже больше - Сергей Николаевич был мне практически как отец. Так как Сергей Николаевич человек очень сильный духом и характером, он был как бы ориентиром и примером для меня.

А.Г.: Отлично. Тогда расскажите, как пришла идея организовать собственную мастерскую? Было страшно или существовала некая уверенность в собственных силах?

Ж. б.: Когда работаешь с профессионалами - это хорошо, но желание углубиться в свою культуру и создавать свои национальные изделия потихоньку усиливалось, хотя и здесь мне давали возможность это делать. И я делал. Но своя студия - это мечта, а мечты должны осуществляться! И конечно, уверенность в себе и в своих силах появляется постепенно, когда чем-то долго занимаешься и когда ты чётко понимаешь, чего ты хочешь! Конечно, первый шаг всегда страшен. Это как у младенца. Отвечая на ваш второй вопрос, скажу: Да, тогда опасения были.

А.Г.; Организация коллектива, скорее всего, требовала много времени и сил. Как Вам удалось с этим справиться?

Ж. б.: Я до сих пор ещё не справился!

А.Г.; Некоторые Ваши работы существуют в единственном экземпляре. А не поступали ли к Вам просьбы сделать ещё один точно такой же предмет для другого коллекционера или ценителя Вашего творчества? Как Вы относитесь к подобного рода обращениям?

Ж. б.: Да, Вы правы. Некоторые работы сделаны в единственном экземпляре. Такие работы и дают нам возможность наслаждаться процессом изготовления. Ведь это полностью ручная работа, в них есть жизнь и творческие переживания автора. Когда ты смотришь на уже законченную работу, ты получаешь невероятное удовольствие и счастье! Это лучшие моменты в моей работе. Бывает, сделаешь какую-нибудь интересную деталь и прикладываешь к уже сделанным деталям, и представляешь предмет в целом, и шаг за шагом он обретает форму, линию, только уже в материале. Ради этого стоит жить и работать!

Конечно, люди просят повторить тот или иной нож, но я не очень люблю повторять, потому что я могу сделать что-то новое. Некоторые иногда просят. Но я очень осторожно отношусь к таким просьбам. Не все коллекционеры хотят, чтобы их ножи были у кого-то ещё, и этот момент уточняется сразу.

А.Г.; Возвратимся к Вашим идеям, проектам. Насколько сейчас легко их реализовать? Хватает ли материалов, оборудования? Насколько они доступны?

Ж. б.: Мы живём в прекрасное время, время, когда возможно всё. Нужно только постараться, и любые проекты можно реализовать.

AT.; Одна из Ваших работ, которая была презентована совсем недавно, кардинально отличается от предыдущих. Чем вызвана такая перемена?

Ж. б.: Вы имеете в виду композицию «Экстрим»? Эта идея пришла ко мне ещё два года назад, когда я был в гостях у своего друга, нашего великого путешественника Фёдора Конюхова, и в полной мере был ознакомлен с его деятельностью. Я был очень впечатлён этим человеком, его верностью делу, смелостью. В течение года я искал путь, как передать, изобразить не его самого, а его достижения, приключения. Ведь я поставил задачу показать не предмет, не образ чей-то, а момент из жизни человека, его действия.

Не знаю, насколько у меня получилось, но, думаю, частичку мыслей и эмоций я передал.

Вообще, это коллекция из трёх композиций: «Восхождение», «Кругосветное плавание», «Великий шёлковый путь». Это именно те маршруты, которые когда-то проходил Фёдор Филиппович. Я их выбрал потому, что они разные, у каждого маршрута своя стихия, своя опасность и своё ощущение величия природы. Они ведь в каждом случае проявляются по-своему... Это удивительная тема для меня. Она и сегодня меня не отпускает, и я думаю, как её продолжить... Посудите сами, как это интересно - описать великие достижения великих людей!

Действительно, эта работа в чём-то необычна, но я старался передать с помощью «простых» форм и с использованием материалов таких известных мастеров, как Юрий Хачатурович Саркисян (дамасская сталь), всё величие и красоту нашей природы. Вот, например, чёрный нефрит символизирует комфорт и зону осторожности, золотой шар - золотые люди, которые выходят за рамки возможного, оставляя тёплые дома, своих родных и близких, и устремляются навстречу опасности...

А.Т.; На Вашем сайте есть несколько фотографий с Вами, Вашими работами и такими известными людьми, как Иосиф Давыдович Кобзон, Зураб Константинович Церетели... Как Вы с ними познакомились? Что они говорили?

Ж. б.: Для меня большая честь быть знакомым с такими великими людьми, как Иосиф Давыдович Кобзон и Зураб Константинович Церетели. Это люди, которые добились невероятных высот в творчестве! С Иосифом Давыдовичем мы познакомились на международном бурятском фестивале «Алтаргана -2012», где он был почётным гостем, а я выставлял там свои изделия. Тогда на выставке он высоко оценил мою работу, чему я искренне очень рад. Позже, уже в Москве, так случилось, что мы встретились снова, и он представил меня президенту Академии искусств Зурабу Константиновичу Церетели - большому ценителю холодного оружия.

Кстати, если немного рассказать о фестивале «Алтаргана», то это уникальный проект, который возрождает культуру и объединяет всех бурят со всего мира. В этом году он проводился в Монголии, и мне довелось быть в составе делегации из Агинского округа. Организация мероприятия была прекрасна. Как любой нормальный человек, я люблю общаться со своей малой родиной. Считаю, что нельзя забывать свои корни ни в жизни, ни в искусстве. Это наверняка отзовётся добром.

А.Г.; Жигжит Баирович, on-line Вы чуть-чуть приоткрываете секреты своей техники изготовления работ. А не планируете ли Вы открыть школу-мастерскую для молодых художников-ювелиров при своей студии?

Ж. Б.: Если честно, то Вы попали в точку. Эта тема мне очень интересна и дорога, поэтому нужно подойти к ней со всей ответственностью и, конечно же, с творческим подходом. Я считаю, что это когда-нибудь нужно будет сделать обязательно. Просто всему своё время.

Беседу вёл Антон Турсуков.

Экспертное мнение Алёны Левашовой. (Дизайнер, государственный эксперт по художественно-оформленному холодному и огнестрельному оружию).

«МАЛЕНЬКИЙ ВОИН»

Эта небольшая кабинетная композиция связана с бурятскими традициями уже не формой ножа и не декором, а, скорее, философией произведения и отсылом к традициям национального воспитания детей. У кочевых племён Бурятии и Монголии, да и вообще всего Дальнего Востока, было принято сажать мальчика на коня в три года, тогда же его начинали обучать азам владения оружием. Можно сказать, воина воспитывали «с пелёнок». Три года - это примерно тот возраст, с которого человек начинает себя помнить. Получалось, что настоящий мужчина всегда помнил себя воином. Но в этой работе мастера мы видим его необыкновенно трепетное отношение к своему персонажу: съехавший набок шлем великоват, сапоги - на вырост, смешное трогательное личико ребёнка, который старается осознать себя взрослым. Кто из нас в детстве не мечтал поскорее вырасти? Кто из ребят не мечтал о своём ноже? «Маленький воин» вполне мог бы стать первым «настоящим» ножом в жизни мальчишки. Сам по себе нож компактен и «ухватист», приятно лежит в руке, несмотря на выступающие части декора,- «маленький, но полезный».

нож бурятский

Обращение к национальной традиции - та опора, которая даёт художнику психологическую устойчивость, но вместе с тем она же позволяет идти дальше, осваивая новые уровни мастерства и творческого восприятия мира. Высокое дерево должно иметь мощные корни. Нож «Бурятский» демонстрирует, насколько глубинна связь автора с его корнями и насколько свободно он чувствует себя в интерпретации традиционных образов и техник. Жигжит с детства впитывал окружавшие его знаки и символы основных религиозных течений Бурятии, для которой характерен религиозный синкретизм. Поэтому в декоре ножа органично сочетаются буддийские и шаманистские благие символы. Наконечник ножен украшен некоторыми из восьми буддийских сокровищ, это: Раковина, Зонт, Золотые рыбки, Лотос и Мистический узел, а также Колесо закона (Колесо Дхармы). На устье ножен присутствует лев как символ храбрости и мужества, на противоположной стороне ножен два дракона, символизирующих мудрость. Один из них выполнен в виде объёмной фигурки, держащей в зубах цепь подвеса. В центре прорезного медальона подвеса располагается чеканная золотая фигурка буддийского Коня Ветра - коня удачи, парящего над облаками. В отделке ножа использованы традиционные камни - красный коралл и бирюза.

триптих

Триптих посвящен людям, сумевшим преодолеть себя и обстоятельства, путешественникам, рискующим жизнью ради высоких целей и вдохновляющим своим примером других. В этой работе автор отходит от функциональности дамасской стали, обращаясь к символическим и декоративным свойствам. Не случаен и подбор остальных материалов композиции. Так, рамы арт-объектов сделаны из чёрного нефрита и олицетворяют границы наших возможностей. По замыслу автора, эти границы субъективны - это и страх, и засасывающая обыденность, и социальные стереотипы. Нефрит - очень прочный камень, преодолеть такие границы непросто. Его чёрный цвет - цвет негатива, регресса, тьмы. Элементы, выполненные из дамасской стали, символизируют Землю, красоту, величие и неприступность. Золотые шары - это люди, рискнувшие отправиться в опасный, долгий путь. Такие люди, как золото среди других металлов, редки и эталонны, они ставят для остальных очень высокую планку бытия, демонстрируя своим примером, что в жизни нет ничего невозможного. Поэтому в композициях шары оказываются снаружи рам и балансируют, словно на лезвии ножа. Зрительно композиция «Кругосветное плавание» неустойчива, весь образный ряд подчёркивает ежесекундную опасность и одиночество человека в бескрайнем пространстве. Изогнутый клин дамасской стали - словно гладь воды до самого горизонта, кажется, золотой шарик вот-вот скатится с поверхности. Работа посвящена знаменитому российскому путешественнику Фёдору Филипповичу Конюхову.

Композиция «Великий шёлковый путь» показывает уже нескольких путешественников - на грани фигуры из Дамаска мы видим семь золотых шариков. Труднее всего тем первым, которые вышли за границу нефрита, открывая путь остальным. Коричнево-оранжевый цвет оксидированного Дамаска напоминает цвет раскалённого песка.

Дамасский треугольник в композиции «Восхождение» символизирует гору, человеку - «золотому шарику» только предстоит подняться на вершину, и неустойчивость его положения подчёркивается не только отвесным наклоном горы, но также его подвешенностью в пространстве - треугольник не имеет опоры и как бы висит в воздухе. Триптих с уважением посвящен всем, кто отважился выйти за грань возможного, его «функциональность» заключается в том, чтобы мотивировать и вдохновлять.